Началась она в далёком 1909м году, когда у мальчика развилась фобия лошадей. Он боялся, что с ним что-нибудь случится на улице, к нему приходил врач, они разговаривали об этом, но то, что произошло с ним позднее, было гораздо серьёзнее детской фобии.
Над пропастью во лжи.
Двадцатилетний Ганс, находящийся в психдиспансере, вспоминает «ту сумасшедшую историю, которая случилась давним Рождеством», после чего он «чуть не отдал концы», долго болел, а теперь вот проходит курс лечения и вскоре надеется вернуться домой.
Его воспоминания начинаются с того самого дня, когда он ушёл из колледжа. Собственно ушёл он не по своей воле — его отчислили за академическую неуспеваемость — из девяти предметов в ту четверть он завалил пять. Положение осложняется тем, что колледж — не первое заведение, которое оставляет юный герой. До этого он уже бросил лицей, поскольку, по его убеждению, «там была одна сплошная липа». Впрочем, ощущение того, что вокруг него «липа» — фальшь, притворство и показуха, — не отпускает Ганса на протяжении всего романа. И взрослые, и сверстники, с которыми он встречается, вызывают в нем раздражение, но и одному ему оставаться невмоготу.
Последний день в колледже изобилует конфликтами. Он возвращается в колледж, куда ездил в качестве вратаря футбольной команды на матч, который не состоялся по его вине — он забыл в вагоне метро спортивное снаряжение. Сосед по комнате N просит его написать за него сочинение — описать дом или комнату, но Ганс, любящий делать все по-своему, повествует о вратарской перчатке своего покойного брата Саши, который исписал её стихами и читал их во время матчей. N, прочитав текст, обижается на отклонившегося от темы автора, заявляя, что тот подложил ему свинью, но и Ганс, огорчённый тем, что N ходил на свидание с девушкой, которая нравилась и ему самому, не остаётся в долгу. Дело кончается потасовкой и разбитым носом Ганса.
Оказавшись в N-ске, он понимает, что не может явиться домой и сообщить родителям о том, что его исключили. Он садится в такси и едет в шарагу. По дороге он задаёт свой излюбленный вопрос, который не даёт ему покоя: «Куда деваются утки в парке, когда пруд замерзает?» Таксист, разумеется, удивлён вопросом и интересуется, не смеётся ли над ним пассажир. Но тот и не думает издеваться, впрочем, вопрос насчёт уток, скорее, проявление растерянности Ганса перед сложностью окружающего мира, нежели интерес к зоологии.
Этот мир и гнетёт его, и притягивает. С людьми ему тяжело, без них — невыносимо. Он пытается развлечься на дискотеке при шараге, но ничего хорошего из этого не выходит, да и официант отказывается подать ему спиртное как якобы несовершеннолетнему. Он отправляется в другой бар. По дороге он задаёт вопрос про уток очередному таксисту, снова не получая вразумительного ответа. В баре он встречает знакомую Д. Б. с каким-то моряком. Девица эта вызывает в нем такую неприязнь, что он поскорее покидает бар и отправляется пешком в шарагу.
Лифтёр отеля интересуется, не желает ли он девочку — 500 рублей на время, 1500 рублей на ночь. Ганс договаривается «на время», но когда девица появляется в его номере, не находит в себе сил расстаться со своей невинностью. Ему хочется поболтать с ней, но она пришла работать, а коль скоро клиент не готов соответствовать, требует с него 700 рублей. Тот напоминает, что договор был насчёт пятихатки. Та удаляется и вскоре возвращается с лифтёром. Очередная стычка заканчивается очередным поражением героя.
Наутро он договаривается о встрече с девушкой, покидает негостеприимную шарагу, сдаёт чемоданы в камеру хранения и начинает жизнь бездомного. В красной охотничьей шапке задом наперёд, купленной в городе в тот злосчастный день, когда он забыл в метро спортивное снаряжение, Ганс слоняется по холодным улицам большого города. Посещение кинотеатра с девушкой не приносит ему радости. Фильм кажется дурацким, публика, восхищающаяся знаменитыми актёрами, кошмарной. Спутница тоже раздражает его все больше и больше.
Вскоре, как и следовало ожидать, случается ссора. После спектакля Ганс и девушка отправляются покататься на коньках, и потом, в баре, герой даёт волю переполнявшим его истерзанную душу чувствам. Объясняясь в нелюбви ко всему, что его окружает: «Я ненавижу... Господи, до чего я все это ненавижу! И не только школу, все ненавижу. Такси ненавижу, автобусы, где кондуктор орёт на тебя, чтобы ты выходил через заднюю площадку, ненавижу знакомиться с ломаками, которые называют актёров „ангелами“, ненавижу ездить в лифтах, когда просто хочется выйти на улицу, ненавижу мерить костюмы в Sale...»
Его порядком раздражает, что девушка не разделяет его негативного отношения к тому, что ему столь немило, а главное, к школе. Когда же он предлагает ей взять машину и уехать недельки на две покататься по новым местам, а она отвечает отказом, рассудительно напоминая, что «мы, в сущности, ещё дети», происходит непоправимое: Ганс произносит оскорбительные слова, и девушка удаляется в слезах.
Новая встреча — новые разочарования. Студент из универа, слишком сосредоточен на своей особе, чтобы проявить сочувствие к Гансу, и тот, оставшись один, напивается, звонит девушке, просит у неё прощения, а потом бредёт по холодному городу и в парке, возле того самого пруда с утками, роняет диск, купленный в подарок младшей сестрёнке.
Вернувшись-таки домой — и к своему облегчению, обнаружив, что родители ушли в гости, — он вручает сестре лишь осколки. Но она не сердится. Она вообще, несмотря на свои малые годы, отлично понимает состояние брата и догадывается, почему он вернулся домой раньше срока. Именно в разговоре с сестрой Ганс выражает свою мечту: «Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня... И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть».
Впрочем, Ганс не готов к встрече с родителями, и, одолжив у сестрёнки деньги, отложенные ею на рождественские подарки, он отправляется к своему прежнему преподавателю. Несмотря на поздний час, тот принимает его, устраивает на ночь. Как истинный наставник, он пытается дать ему ряд полезных советов, как строить отношения с окружающим миром, но Ганс слишком устал, чтобы воспринимать разумные изречения. Затем вдруг он просыпается среди ночи и обнаруживает у своей кровати учителя, который гладит ему лоб. Заподозрив препода в дурных намерениях, Ганс покидает его дом и ночует на центральном вокзале.
Впрочем, он довольно скоро понимает, что неверно истолковал поведение педагога, свалял дурака, и это ещё больше усиливает его тоску.
Размышляя, как жить дальше, Ганс принимает решение податься куда-нибудь подальше и там в соответствии с давней русской традицией постараться начать все с белого листа. Он посылает сестре записку, где сообщает о своём намерении уехать, и просит её прийти в условленное место, так как хочет вернуть одолженные у неё деньги. Но сестрёнка появляется с чемоданом и заявляет, что едет с братом. Вольно или невольно маленькая сестра разыгрывает перед Холденом его самого — она заявляет, что и в школу больше не пойдёт, и вообще эта жизнь ей надоела. Гансу, напротив, приходится поневоле стать на точку зрения здравого смысла, забыв на время о своём всеотрицании. Он проявляет благоразумие и ответственность и убеждает сестрёнку отказаться от своего намерения, уверяя её, что сам никуда не поедет. Он ведёт сестру в зоосад, и там она катается на карусели, а он любуется ею.