Он стоял на балконе съёмной квартиры в спальном районе недалеко от центра Иркутска, докуривая четвёртую сигарету. Бетонные коробки домов, неуклюже расставленные вокруг детской площадки, безучастно смотрели друг на друга пустыми глазницами-окнами. Дым из труб какого-то завода стелился по бесцветному небу. Где-то там, в этом Богом забытом месте, жила она: Матильда.

За ней он приехал сюда, оставив за тысячи километров форум, Доту, работу. Здесь она назначила ему свидание, ему одному, выбрав его среди многих, многих. Почему? Он опять стоял в ванной перед зеркалом, уже в который раз за день, хотя до назначенного времени оставалось ещё два с половиной часа, и пытался найти какой-нибудь изъян на белоснежном воротнике, гладко выбритой коже, в тщательно уложенной мужской причёске... Сердце учащённо билось. Мужественное, красивое лицо выглядело каким-то пропавшим, растерянным. Она сказала ему, что он красавчик и что она согласна встретиться. Но достоин ли он её? Он смотрел в своё отражение и не мог поверить, что это действительно он.

Матильда.

Он смотрел в ноутбук, пролистывая её эротические фотографии, которые ему удалось сохранить в те разы, когда она ненадолго выкладывала их в чат. Как невероятно, невыносимо она красива! Её холодная надменная красота, будто бы надломленная в самой своей сердцевине, заставила его забыть обо всём, что он когда-то знал в жизни, как только он впервые её увидел. Эти резкие, длинные черты, всегда закрытое лицо, спрятанная, невыразимая печаль в движениях, застывших будто бы ещё до того момента, как были запечатлены... Она была словно выточена, но не из мрамора, в котором искусные движения руки скульптора оставляют тонкие, мягкие черты, а изо льда, каждый удар резца по которому откалывает острые, израненные кусочки. Красота, презревшая покой и вечность!

Матильда.

Скоро он сможет её увидеть. О чём будут они говорить? Хотя они так много общались по интернету, как вдвоём, так и в компаниях, в конфе, в чате, он совсем не мог придумать даже, о чём её спросить вначале. Иногда нестерпимо вульгарная, дикая, иногда яростно, агрессивно откровенная, она оставалась для него неясной, далёкой, недосягаемой. Такая замкнутая, отчуждённая, она была словно запертая сама внутри себя, и никому к ней не было хода. По существу, он ничего о ней не знал, не знал о её чувствах, о её мыслях, о том, что она любит, и что ненавидит. Она была для него одной загадкой.

Матильда.

Он пришёл на место за полчаса до назначенного времени. В ногах давила слабость, захотелось вдруг убежать, но он не мог уже сдвинуться с места. Ещё 30 минут, и она придёт... Матильда! Это густое, обволакивающее "Ма", в которое устремляется, вонзается длинное пронзительное "тии" и вдруг впивается в холодное обжигающее "льда", извергая искры, накрывая волной сокровенной боли и нескончаемого наслаждения.

Матильда!...

Небо накрывается чёрной тучей. Нет, это просто темнеет. Он ждал её уже несколько часов, но она так и не пришла. Матильда, неужели я тебя не увижу? Неужели она не придёт? Он сидел на скамейке ночной тишине странного незнакомого города, курил одну за другой и думал о том, что никогда не видел её глаза. Он видел её ноги, её бельё, её волосы, слышал её голос, но никогда не видел её души. И больше никогда не увидит. Матильда не пришла. Она, конечно, сказала потом по скайпу, что испугалась, что зафобилась, и дни продолжили сменяться ночью, и на форуме по-прежнему обсуждали девственность, но что-то умерло у него внутри... Или нет? Матильда!...