Она посмела умереть, хотя не имела на это право.
Я испытываю досаду как будто разбилась дорогая ваза.
Что-то принадлежащее мне исчезло. Да, я эгоист, думаю прежде всего о себе и это нормально.
ДУМАТЬ НАДО БЫЛО. Не пахать в своё время за троих, хотя была возможность просто встать за кассу. Тем более деньги потом всё равно ушли в никуда. Неудачники, блин.
В общем, как назло, как назло, у того кто мне хоть немного дорог, оказалось слабое здоровье. Проклятая природа.
Выплакался я по ней всего однажды. По второму разу, по тому же поводу не плачу. Кроме своей жалкой судьбы.
Она была мне матерью, о чёрт. Она хоть немного бередила мой безрадостный мозг. И так меня подставить. Часто мне снится.
В этих снах я понимаю что она мертва и пугаюсь. А иногда даже говорю: мы во сне так что давай поговорим скорее, пока это возможно. Она начинает уверять меня что всё это ошибка, на самом деле её вылечили и она жива. Иногда я верю.
Как же ты могла уйти. Почему. Где же ты и где искать твои следы. Ужас, ужас. Смерть первый раз меня коснулась.
Её квартиру мы сейчас сдаём а деда забрали себе. Но лучше бы он умер. Шучу конечно сейчас жалел бы так же о его потере.
Одно меня не отпускает. Мысль, что я теперь никогда не переступлю порог их дома как прежде. Там теперь всегда будет пусто. Когда-нибуть умрут мои отец и мать, мне будет уже далеко за сорок и я конечно же поселюсь там. Приведу всё в порядок, захламлю шкафы теми книгами что стояли там лет пятьдесят. И сяду на пол почитать "основы марксизма для студентов вуза" как когда-то. И буду вдыхать запах жареной картошки. Пригласить бы ещё старого друга. И устроить оргию. Но это вряд ли, он к этому времени навсегда поселится в другом городе, а то и стране. Он же у меня кавказец. А если и нет, он скорее всего назовёт причину чтобы не прийти, скажет что занят. Золотые далёкие дали. Всё сжигает житейская мреть.
Её смерть подвела черту над периодом моей жизни. Она была первым что у увидел. Она учила меня читать и считать. Учила писать правой рукой. Из благих побуждений конечно - чтобы "не дразнили в школе". Ахаха. Как будто, это хоть что-то изменило. Она плохо соображала в конце жизни. Так утверждали все. Но я тут самый умный я всегда вижу суть, я долго её знаю и я чувствовал что она просто дурачится.
Да, конечно, разум не был таким как прежде, но и не совсем растерялся. Упорно твердила что детей у неё не двое а "четверо", например. Я вылетел из универа и благодаря этому увидел её мёртвой. Первый раз видел труп. Свечи, лампада, отпевающий священник, отвратительный запах. Я первый раз напился при родителях не на глазах конечно. Чтобы расслабиться больше от толпы что припёрлась чем от трагедии.
Обнимал отца, мать, тряс их буквально, читал им Есенина целый час. Врубал ту музыку что мне нравится, а не отцу. В общем, пир посреди чумы. Я понимал уголком мозга, что потом мне будет пиндец, но продолжал отчаянно пить. Заглотнуть побольше, какая теперь разница. Разрыдался по бабке, хотя до этого чуть ли не улыбался ( вызывали смех все эти обряды).
Как ни странно, почти ничего не было. И я снова напился и так продолжалось дней пять это был мой первый запой.
Неизвестно сколько бы это длилось если бы не прекратили пить сами. После этого отец всегда меня нюхает после редких прогулок. Дед: что ты нюхаешь, думаешь он пьёт? Отец: жрёт её ещё как, если бы сам не видел, не поверил. Меня это позабавило.
В общем, я со временем вернусь туда. Перед этим пройдёт не одно десятилетие. Усядусь на пол, максимально прочувствую то что было. И вспомню что я опущенный одинокий полубомж накопивший на ружьё.
И в темноте раздастся выстрел.
Ей было всего 72 года.
А бабке по отцовской линии уже 84.
Мразь.
