ЦЕННОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ:
ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА (Из книги Альберта Эллис- ГУманистическая психотерапия)
Основной принцип рационального образа жизни состоит в том, что
люди должны полностью принимать себя с позиции своего бытия, а не
оценивать себя с точки зрения любых своих поступков. В противном
случае они начинают противоречить себе, теряют уверенность в себе
и, как следствие, не могут преуспеть в жизни.
На самом деле, оценка себя с точки зрения любых поступков
возможна только при условии, что человек совершает; достаточно
хорошие поступки. Даже если такие поступки или действия
заслуживают одобрения в настоящем, то, вероятно, наступит
такой момент, когда они будут менее похвальными. К примеру,
человек становится старше с годами и, если он продолжает
придерживаться одной и той же линии поведения, неадекватно
себя ведет в различных ситуациях, с которыми он успешно
справлялся в юности. Кроме того, никто не совершенен. Когда
люди допускают ошибки, кто будет настаивать на оценке себя по
поступкам?
Более того, зная, что вероятность ошибки (особенно при до-
стижении значимой цели) обычно высока, люди склонны бес-
покоиться о возможной неудаче слишком много. В результате
24
Ценность человеческого существования
люди часто сами себе мешают добиться успеха. Беспокойство
усиливает чувства тревоги и смятения, отнимает время, почти
всегда выводит из равновесия и тем самым мешает человеку со-
средоточиться на решении конкретных проблем.
Перенос оценки любого поступка на человека в целом делает
очень «опасной» попытку совершить этот поступок. Например,
человек не стал бы рисковать в игре, если бы его проигрыш означал
бы для него, что он неудачник во всем. Поэтому он склонен
придумывать предлоги и избегать попыток совершать действия,
которые могут снизить его самооценку. Если же он толкает себя
вперед и заставляет совершить усилие, то, поступая так, он все
время переживает: «Добьюсь ли я успеха?» или «Будет ли событие
достаточно благоприятным?». В результате человек не получает
удовольствия от события или действия и считает его продолжение
таким трудным, что в конце концов он заключает нечто вроде:
«Черт! Это событие действительно не стоит всего этого
беспокойства». Результатом часто является отказ от деятельности
и убеждение, несмотря на недостаток объективных доказательств,
что этого делать не стоит.
Например, художник, который хочет писать настенные фрески,
имеет прекрасную цель и, вероятно, в будущем будет прекрасно
проводить время, пытаясь достичь ее. Другая ситуация: очень
известный художник по фрескам, который при этом был бы
убежден, что он должен быть превосходным художником, так как
в противном случае он считал бы, что не представляет никакой
ценности как человек. В этом случае, так как ему свойственно
ошибаться, он бы вскоре посчитал рисование слишком
рискованным занятием — кто же хочет доказывать, что он
является ничтожеством? И вместо того чтобы подвергаться
такому риску, он, вероятно, нашел бы предлоги или рациональные
объяснения: «У меня нет времени (денег) для рисования», «Моя
больная рука не позволяет мне ничего рисовать» или «Никто не
любит настенные росписи в наши дни, какая польза пытаться
рисовать их?».
Если человек должен оценить себя, свою «значимость» или
свои достоинства, то ему лучше сделать это исходя из какой-
25
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
нибудь вполне надежной нормы, такой как его жизнь или су-
ществование. Тогда он может в соответствии с этой нормой
вполне оправданно решить: «Я хороший не потому, что я очень
успешно делаю что-то, и не потому, что некоторые люди хвалят
меня, а просто потому, что я живу, что я существую». Когда человек
принимает свою положительность как человека с точки зрения
существования или своей жизни, очевидно, он принимает себя
фактически во всех условиях, которые он может встретить на
протяжении своей жизни. Согласно этой норме, он не сумеет
обрести положительность только в случае, если он умрет.
Оценка себя относительно бытия или существования является
логическим решением проблемы самоценности. Такое решение
было предложено в работах Пола Тиллиха (Paul Tillich), Роберта С.
Хартмана (Robert S. Hartman) и других философов-эк-
зистенциалистов. Хартман оказал глубокое влияние на развитие
рационально-эмоциональной психотерапии; так как психотерапия,
как продемонстрировал Перри Лондон и многие другие
практикующие терапевты, уделяет много внимания нравственности
и ценностям, даже когда терапевт не вполне осознает этот факт. На
самом деле терапевту лучше иметь разумную жизненную
философию и быть хорошо подготовленным к серьезному
обсуждению философских вопросов со своими клиентами, если он
хочет помочь им обрести душевное равновесие.
В своей работе с клиентами первоначально я опирался на мо-
дификацию подхода Тиллиха-Хартмана. Однако мои попытки
показать, что им в действительности никогда не придется при-
уменьшать свою ценность как людей — вне зависимости от их
поступков, плохих или хороших, или одобрения со стороны ок-
ружающих — были не всегда удачными. Я начал сталкиваться с
некоторыми очень яркими людьми, которые не верили этой теории
или, по крайней мере, имели серьезные философские возражения.
Так, эти клиенты возражали: «Вы говорите, что человек хорош
только потому, что он живет, и что ему не нужны никакие другие
подтверждения своей ценности. Я могу понять, как это может
действовать. Если кто-нибудь действительно ве-
26
Ценность человеческого существования
рит в эту идею, он не может в значительной степени обесценить
свою жизнь, даже если допускает, что многие его действия плохи
или достойны порицания. Но как вы можете утверждать, что
человек является хорошим только потому, что он существует? Как
вы можете доказать эту гипотезу? Правильно, человек живет; вы
можете определенно, эмпирически доказать это. Но что делает его
положительным? Вы могли бы также заявить: «Человек плох, потому
что он живет». Эти утверждения, что человек хорош или что он
плох, потому что он существует, являются определениями или
тавтологией, и ни одно из них не является в действительности
доказательным».
Я мог только соглашаться, когда слушай аргументы этих клиентов.
«Они правы! Как я могу доказать, что существование человека
равняется его ценности? Я, конечно, могу опровергнуть предпо-
ложение любого клиента о том, что он не имеет значимости (то есть
не представляет ценности для себя и заслуживает смерти), если его
преследуют неудачи. Так как это предположение является тав-
тологией, и не существует эмпирических данных, которыми он
может его подкрепить. Но как я могу доказать ему. что он в дейст-
вительности обладает безусловной ценностью?».
Действительно, нет ответа на вопросы «Чего я стою?» или
«Каким образом я доказываю свою положительность?». Во-первых,
этот вопрос является несомненно бессмысленным и глупым.
Вопросы «Что я делаю?», «Каковы мои особенности?», «Какова
ценность этого поступка?» являются осмысленными, так как они
спрашивают об особенности, характеристике или поступке,
которые можно наблюдать и можно как-то измерить или оценить.
Например, я играю в теннис, я хорошо отбиваю мяч с левой
стороны, и моя игра сегодня была особенно хорошей, так как я
выиграл все матчи, в которых участвовал. Но если я спрошу себя
«Кто я?», как я могу ответить на этот вопрос, если не в свете своих
особенностей, характеристик и поступков? Как я должен
осмысленно ответить на такой неопределенный, неясный,
достаточно бессмысленный вопрос?
Как отмечал Дэвид Борленд (David Bourland), понятие Я не яв-
ляетсячем-то наблюдаемым или измеряемым. Каждый раз, ког-
27
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
да мы используем любую форму глагола быть, мы делаем чрез-
мерные обобщения относительно себя. В действительности я не
«теннисист», хотя я могу ошибочно присвоить себе такое звание. Я —
человек, который, наряду со многими другими действиями, иногда
играет в теннис. Я не «игрок, хорошо отражающий удары слева». Я
человек, у которого есть некоторые обычные (и некоторые
необычные) характеристики, касающиеся игры в теннис, в том
числе и удар слева. Но я часто применяю некоторые другие приемы,
играя в теннис, например, ударяю с плохим кручением. Я не являюсь
хорошим теннисистом из-за того, что моя игра сегодня была
особенно хорошей. Несомненно, я человек, который сегодня играл
очень хорошо, а завтра может играть очень плохо, на следующий
день — снова хорошо, и так далее. Если я представляю собой нечто,
то я являюсь чем-то сложным. Достаточно глупо и неверно
относиться ко мне просто как к теннисисту, психологу, писателю или
кому-то еще. Наиболее точно, что я — личность, которая
осуществляет различные виды деятельности. Таким образом, «Кто
я?» — глупый вопрос по отношению ко мне. Намного более
разумно спросить: «Каковы мои особенности и как в различные
моменты я их использую?».
Аналогично вопрос «Какова моя идентичность?» является со-
вершенно бессмысленным, несмотря на попытки Эрика Эриксона
найти на него ответ. Так как единственный мыслимый ответ на
подобный вопрос: «Я — мужчина», «Я — американский подросток»
или «Я — автор книг по психологии». И все эти определения
являются неверными, очень общими заключениями. Я дей-
ствительно человек и совершаю бесчисленные поступки, хорошие и
плохие. Меня нельзя законно охарактеризовать как «при-
надлежащего к левым партиям», «терапевта рационально-эмо-
ционального подхода», «музыканта» или при помощи любых других
очень обобщенных выражений. Когда я использую эти виды
названий, я использую краткий и очень неточный способ описания
себя, который скорее делает неясной, чем раскрывает мою
сущность и мои реальные особенности.
Более того, когда я задаю вопрос «Какова моя идентич-
ность?», то я в действительности подразумеваю, если я честен:
28
Ценность человеческого существования
«Насколько я развит по сравнению с вами? Не являюсь ли я
членом группы (такой как группа пожилых американцев-ли-
бералов), которая, по крайней мере, приравнивается или яв-
ляется лучшей по сравнению с группой, членом которой яв-
ляетесь вы? Не является ли моя идентичность, посравнению с
вашей, подлинной и положительной? Не заслуживаю ли я, из-за
моей идентичности, продолжения жизни и процветания, в то
время как вы можете просто зачахнуть и умереть?». Вопросы «Кто
я?» или «Какова моя идентичность?» могли бы технически
означать, как Эриксон иногда предполагал, что я просто хочу
знать, каковы мои особенности и какова моя настоящая
сущность. Казалось бы, ответы на эти вопросы нужны мне для
того, чтобы я мог, применяя это знание, получать удовольствие от
своего существования на протяжении своих 75 лет или около того.
В действительности эти вопросы часто являются одним из
основных способов, которыми я играю в эго-игры. Иначе
говоря, я изо всех сил стараюсь доказать, что я значимый, а вы -
нет, что мир будет справедливо почитать меня и осуждать вас,
что я рано или поздно попаду в рай, в то время как вы с позором
будете гореть в аду.
Фактически, вот основная причина того, почему люди зани-
маются самооценкой: человеку необходимо убедитъся в том, что он
хороший, а вы (весь остальной мир) — нет; и что, так как он
хороший, он заслуживает продолжения жизни и получения удо-
вольствия и в конечном итоге достигнет некоторого спасения.
Когда у человека есть хорошее эго, он не просто хочет жить и
получать удовольствие, он хочет оградить себя от всего плохого и
поклоняться себе.
«Все это, возможно, правда, — может сказать мой клиент. — Но
как отмечали столетиями мудрецы, не должно ли так быть
всегда? Может ли человек по-настоящему жить удовлетвори-
тельно без эго, самооценки, гордости, чувства собственной зна-
чимости или чего-нибудь еще в этом роде?».
«Конечно, - говорю я клиенту, когда вижу, что будет трудно
убедить его, что он хороший только из-за того, что он существует,
— я не могу доказать вам, что вы по-настоящему имеете цен-
29
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
ность, так же как вы не можете доказать мне, что вы на самом деле
ничего не стоите. Так как любые нормы или измерения, которые, как
нам кажется, мы используем в таких аргументах, являются
тавтологией. Я говорю, что вы хороший только потому, что вы
существуете. А вы справедливо демонстрируете мне, что это всего
лишь мое определение положительности или значимости. И вы
говорите, что ничего не значите, так как вы поступаете плохо. Я же,
в свою очередь, демонстрирую вам, что это просто ваше определение
критерия плохо. Мы оба ни к чему не придем с такими аргументами,
так как они не имеют и не могут иметь никаких эмпирических
ссылок. Но почему нам вообще приходится думать об этом или
наклеивать ярлык на вашу значимость или ценность? Почему мы
нуждаемсяв такой концепции?».
«Действительно, я не могу даже думать о человеке не оценивая
его в общем — не испытывая к нему симпатии или неприязни», —
соглашается клиент.
«Почему не можете? Почему человеку приходится выдумывать
любой вид или тип самооценки?»
«Я полагаю, что таким образом он может эффективно жить».
«Эффективно? — спрашиваю я. — Глупости! Чем больше он оце-
нивает или измеряет себя, тем менее эффективно он будет дей-
ствовать. Во-первых, он тратит много, если не большую часть,
своего времени и энергии на оценивание. Во-вторых, он никогда не
сможет дать очень точный или последовательный ответ. В-
третьих, он настойчиво стремится к совершенству. Поскольку он
человек, ему свойственно ошибаться, поэтому он оценивает себя
несколько негативно. В результате он сосредотачивается на подсчете
своих шансов на успех, а не на своих действиях. Каким образом все
это может помочь?»
«Я понимаю, что вы имеете в виду. Но я все еще не могу понять, как
он может полностью избежать собственного оценивания».
«Хорошо, давайте я покажу вам, как это возможно», — отпа-
рировал я уверенно. Далее я продолжаю показывать клиенту, что все,
что он по-настоящему вынужден делать, — это только при-
держиваться эмпирических рамок и рассматривать свою жизнь
следующим образом.
30
Ценность человеческого существования
1. Очевидно, что человек существует или живет. Это можно
довольно просто установить при помощи наблюдения и прове
рить наблюдениями других людей.
2. Он может сделать выбор продолжать жизнь или дать себе
умереть — еще один эмпирически наблюдаемый факт.
3. Он может, если он выбирает продолжение жизни, либо стре
миться больше к удовольствию, чем к боли, либо стремиться
больше к боли, чем к получению удовольствия, - это тоже эм
пирически установленный факт.
4. Он может принять решение в пользу существования или
получения удовольствия на основе гипотезы «Для меня хорошо
жить — значит получать удовольствие» или на основе гипотезы
«Я хороший, и поэтому я заслуживаю жизни и получения
удовольствия». Если он принимает решение на основании первого
утверждения, он не станет причислять себя к чему-либо или
оценивать себя, хотя он все-таки оценивает или измеряет свои
поступки (то есть жизнь и получение удовольствия). Если он
принимает решение на основании второго утверждения, он при
вносит эго и оценивает себя.
5. При отсутствии какой-нибудь самооценки или измерения
силы эго он может решить продолжать жизнь и получать так
много удовольствия, сколько он сможет найти. В таком случае
его основными вопросами к себе не становятся «Кто я?», «Какова
моя идентичность?» или «Какова моя ценность?». Скорее
ими становятся «Каковы мои характерные черты?», «От каких
поступков я получаю удовольствие?», «Как я могу улучшить свои
некоторые черты, чтобы продолжать жить и получать макси
мальное удовольствие?».
Это основная линия поведения, которой я придерживаюсь со
своими клиентами.
«Посмотрите, — говорю я им, — если вы должны оценить себя
или измерить свои качества или погрязли в том, что обычно
называют эго или эго-играми (а я настоятельно отговариваю вас от
этого), у вас есть простое решение проблемы собственной
ценности. Только определите себя как положительного по от-
ношению к своему существованию, своей жизни. Скажите себе
31
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
тоном, не допускающим возражений: «Я живу, и я хороший, так как
я живу». Эта простая формула, если вы на самом деле поверите в
нее, сработает и будет практически неопровержимой. Так как, веря в
нее, вы никогда не будете чувствовать себя очень тревожно или
противоречить себе. А когда вы умрете, вам по-прежнему не о чем
будет сильно беспокоиться!
Но если вы хотите решить проблему ценности — а я предпо-
лагаю, что вы стремитесь к этому, — тогда вам лучше избегать
оценивания себя вообще. Вы не хороши и не плохи — вы просто
являетесь собой. Вы есть, вы существуете! Вы обладаете многими
способностями, которые вы можете оценить: свои способности к
чтению, беседе, письму, бегу, плаванию, вождению машины и так
далее. Но вы никогда не должны перепрыгивать, как будто по
волшебству, от оценки этих особенностей к оценке самого себя. Вы
можете, если хотите, описать свои интересы, характерные черты,
таланты, но лучше не оценивать себя лично. Тогда, исключая
самооценку, ведение эго-игры соперничество за
«положительность» с другими людьми, вы можете спросить себя
«Чего я на самом деле хочу в жизни?» и можете попытаться найти эти
занятия и получить от них удовольствие».
Конечно. задача у терапевта достаточно сложная — заставить
клиентов прекратить оценивание себя и в большей степени при-
держиваться измерения и оценивания своих черт. К сожалению, мне
часто кажется, что почти все люди рождаются и воспитываются,
чтобы присваивать себе оценки. Конечно, они применяют
различные оценки своих черт для выявления норм этих оценок.
Например, в Соединенных Штатах они оценивают себя как
«хороших», если у них есть много денег, образование или
художественный талант. Во многих более примитивных частях
мира люди оценивают себя в качестве «хороших», если у них есть
физическая сила, способность к деторождению или, возможно,
склонность к охоте за головами. Но где бы люди ни жили, они не
склонны просто принимать себя, с любыми особенностями и
талантами, которыми они случайно обладают, они стремятся искать
удовольствия, которые им нравятся (а не те, которые должны им
нравиться по мнению других людей).
32
Ценность человеческого существования
Является ли эта способность людей к самооцениванию более
или менее врожденной? Я полагаю, что да. Люди по всему свету
склонны к обожествлению себя и преуменьшению значимости
других (или наоборот), а также способны угнетать себя, когда они
не достигают цели в каких-нибудь аспектах жизни, в которых они
должны ее достигнуть, как диктует им их культура. Поэтому
можно предположить, что люди по своей природе с легкостью
впадают в оценивание себя и, в конечном итоге, в паттерн
самообвинения. Часто говорят, что любовь заставляет мир
вращаться. Да, но это касается, главным образом, любви к са-
мому себе или яростного стремления большинства людей до-
стигнуть такой любви.
Хотя человек обладает уникальными способностями к наблю-
дению и логике и, следовательно, является единственным жи-
вым существом, рожденным, чтобы быть исследователем, он
также обладает уникальными способностями к религиозности и
мистическому мышлению, к нелогичным рассуждениям и аб-
солютной вере, не подкрепленной доказательствами. Ролло Мэй
думает, что человек от рождения предрасположен к тому, что он
называет демоническим. Но в то время как Мэй сдается и считает,
что человеку лучше примирять свои порочные наклонности и
глубоко иррациональные корни, я придерживаюсь гораздо более
оптимистичного взгляда. Я утверждаю, что человек может
размышлять более рационально, хотя он и редко так поступает;
что он способен оставить суеверия и мистику; и что он может
научить самого себя и вполне последовательно придерживаться
логико-эмпирического метода в рассуждениях о себе и мире.
Более того, если он действует так большую часть времени, он
может прекратить свои абсурдные эго-игры и самооценивание,
принять себя и других и найти более разумную цель в жизни:
получать удовольствие от своего существования.
Я говорю своим клиентам: «Хорошо, посмотрите прямо в глаза
этому факту: вы совершали очень глупые ошибки большую часть
своей жизни. Вы не добились успехов на работе, которых могли
бы добиться; вы женились не на той девушке и затем бесконечно
пожинали плоды этого поступка; вы были намного бо-
2 Альберт Эллис 33
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
лее худшим отцом своим детям, чем могли бы быть, и, следова-
тельно, способствовали возникновению ненужных проблем у них.
Хорошо. Вы совершали все это, и нет смысла пытаться оправдать
ваши действия или сказать, что они были правильными. Они не были
верными; они были глупыми и неправильными. Но почему вы
вините себя и отрицаете свою ценность из-за того, что действовали
такими отвратительными способами?».
«Хорошо, но следовало ли мне совершать эти неверные по-
ступки и таким образом причинять боль себе и другим?».
«Конечно, следовало, просто потому, что вы это сделали. Ес-
тественно, было бы желательным, если бы вы не поступали таким
образом. Однако из того, что поступок желателен, вовсе не следует,
что он должен произойти. Только какой-нибудь неизменный,
божественный закон Вселенной может предписывать, что вы
должны, что вам следует делать то, что желательно. А где существует
такой закон? Можете ли вы продемонстрировать, что такой закон
когда-нибудь существовал или когда-нибудь будет существовать?».
«Я понимаю, что вы имеете в виду. И если не существует ни
одного неизменного закона Вселенной, который предписывает,
что я не должен был делать то, что я сделал, тогда, я полагаю, вы
будете утверждать, что не существует ни одного дополнительного
закона, который предписывает, что я должен быть наказан за
нарушение того закона».
«Правильно! Конечно, вы по-настоящему наказаны за многие
свои неправильные действия. Если вам не удалось что-то
выполнить по работе так хорошо, как вы могли бы, вы не получаете
награды, то есть материального или карьерного роста. Если вы
остаетесь с женой, с которой вы не совместимы, вы живете хуже,
чем могли бы, то есть вы ведете жалкую семейную жизнь. Таким
образом, плохие или неэффективные поступки обычно (хотя не
всегда) несут в себе и наказания. Но когда вы думаете, что вы
ничтожество и что вы должны быть наказаны, вы на самом деле
имеете в виду, что некое мистическое сверхсущество во Вселенной
шпионит за вами, замечает ваши ошибки и устанавливает вам
наказание. Хорошо, вы можете представить, что
34
Ценность человеческого существования
на самом деле существует такое сверхсущество, которое имеет
такие садистские наклонности, что оно собирается нарочно до-
бавить особое наказание для вас, когда вы уже серьезно наказаны
своим глупым поведением?».
«Нет, я полагаю, это не так. Я полагаю, я действительно верю в
какого-нибудь монстра, когда я думаю, что заслуживаю наказания
за свои плохие поступки».
«Несомненно, вы верите. А как насчет дел в будущем? Верите ли
вы по-настоящему, что если вы будете жить на этой земле и
совершать ошибки, то вы обретете следующую жизнь где-нибудь
еще и там вам придется страдать за свои земные ошибки?».
«Ну, едва ли! Но мои действия, если честно, означают, что я
действительно отчасти верю в такую глупую болтовню, так как я
часто чувствую, что буду вечно осужден, когда совершаю не-
правильные поступки во время своего земного существования».
«Да. То есть вы действительно продолжаете осуждать себя раз-
личными способами, и вы действительно чувствуете, что должны
быть временно или вечно наказаны. Однако вы, как человек, не
подлежите оценке в любом случае, хотя ваши поступки, возможно,
подлежат. Теперь, каждый раз, когда вы действительно чувствуете
себя подобно червяку, вам лучше полностью признать, что вы
оцениваете себя негативно и далее энергично опротестовать эту
оценку. Вы, таким образом, не решите практические проблемы,
которые одолевают вас: как работать лучше, как ладить со своей
женой или как быть хорошим отцом своим детям. Но вы решите
свою эмоциональную проблему Вы безоговорочно примите себя,
хотя будете продолжать не одобрять или отказываться принимать
очень большую часть своего поведения. Вы будете продолжать
оценивать свои черты, но прекратите оценивать себя».
«Могут ли люди в действительности следовать этому методу?» «Не
полностью и не всегда. Но если они продолжают работать над
этим, они могут справиться с этой задачей, и у них не будут
возникать проблемы с эго. Фактически, существование проблемы
эго на самом деле означает, что вы пытаетесь быть
сверхчеловеком и не принимаете свою человечность, свою под-
35
ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ
верженность ошибкам. Если вы следуете ходу рационально-эмо-
циональной терапии, которая является одним из самых гума-
нистических методов решения личностных проблем, вы без-
оговорочно примете себя и других. Такая терпимость, на мой
взгляд, является сутью эмоционального благополучия. Почему бы
не попробовать и не принять его для себя?»
Рационально-эмоциональный подход в психотерапии является
не только необыкновенно эффективным в клиническом плане, но
теперь подкрепляется значительным количеством экс-
периментальных данных, которые почти последовательно под-
тверждают его феноменологические принципы и указывают на то,
что на человеческие эмоции и поведение в громадной степени
влияют его когнитивные способности. Кроме успешного
практического применения рядом клиницистов, которые под-
тверждают эффективность подхода, он также имеет значение в
образовательной сфере, в индустрии и в других сферах челове-
ческой жизни. Существуют клинические, экспериментальные и
другие подтверждения эффективности рационально-эмоциональной
терапии.
Вся психотерапия, по существу, является системой ценностей.
Человек, у которого есть проблемы, решает, что он предпочел бы
менее тревожное, угнетенное или враждебное состояние. Он
обращается к психотерапевту, так как считает, что ему может
помочь разговор с ним. Со своей стороны, терапевт соглашается с
клиентом, что ему не обязательно быть в такой степени обес-
покоенным и что он может помочь ему чувствовать и вести себя
лучше. Теоретически, клиент и терапевт могут согласиться, что
сильная тревога, депрессия и враждебность являются благотворными
— в таком случае терапевт может, в качестве ученого, помочь
клиенту стать более (а не менее) обеспокоенным. Но они оба имеют
сходные предрассудки или системы убеждений относительно
эмоциональных проблем, и они соглашаются сотрудничать для
сведения к минимуму, а не к максимуму тех эмоций, которые
заставляют клиента страдать.
В клинических условиях наблюдалось, что большую часть времени,
когда клиента одолевают тревога, аутизм, запреты или де-
36
Ценность человеческого существования
прессия, он оценивает себя очень низко и размышляет о себе как
о не имеющем ценности, неадекватном или плохом. До тех пор
пока у него есть такое представление о себе, или пока он
оценивает свое существование так, кажется почти невозможным
ощутимо помочь ему в решении его основных эмоциональных
проблем (хотя, вероятно, можно временно отвлечь его от них
различными способами). Следовательно, основной целью
интенсивной, глубинно-центрированной психотерапии обычно
является помощь клиенту в изменении самооценки и при-
обретении того, что обычно называют уверенностью в себе, чув-
ством собственной значимости или силой эго.
Рационально-эмоциональная терапия предполагает, что су-
ществуют два основных подхода, которые могут помочь клиенту
приобрести самоприятие. Один подход — грубый, а другой -тонкий.
Грубый подход должен вынудить клиента поверить, что он
«хороший» или «значимый» как личность, но не потому, что он
успешно справляется с чем-нибудь или его одобряют другие, а
просто потому, что он существует. Более тонкий подход приводит
человека к мысли, что у него нет необходимости оценивать себя
или измерять свою значимость вообще. В этом случае от человека
требуется принять тот факт, что он существует; что для него лучше
жить и получать удовольствие, чем умереть или испытывать боль.
Клиенту доказывают, что он может получить больше радости в
жизни, если будет оценивать исключительно свои черты и
поступки и не будет беспокоиться относительно оценки своего так
называемого Я. Как только клиенту помогают стать терпимым ко
всем людям, включая себя, и прекратить присваивать им любые
общие шаблоны, у него проявляется философское решение
проблемы личностной ценности и он может по-настоящему
принимать себя, а не оценивать. Тогда он будет рассматривать себя
не как хорошего или плохого человека, а как личность с удачными
и неудачными чертами. Он по-настоящему примет свою
человеческую сущность и перестанет требовать совершенства от
других.
). По сути он описывал различные состояния человека.
. Может, у меня просто не хватает знаний, начитанности 
. Не важно — считай это просто глупым иррациональным страхом 
= написал(а):
Я про то, что если у меня (например) нет самых элементарных вещей (ну... как это обобщить-то... материальных и не только ценностей), не по сравнению с другими а совсем нет. Что делать с самооценкой? 
. Помните, в фильме " Вокзал для двоих":