Жили были старик со старухой на горе у синего моря.
Решили они 21.12. 2012 дунуть, чтоб эпоху встретить, а дома, как назло, ничего нет.
Ладно, покурили немного пустую трубку, а потом старуха решила пойти в поле и ручника натереть.

Пошла она в поле, стала тереть и, долго ли, коротко ли, натерла целый Колобок гашиша. Принесла его домой, дунули с дедом по паре водных, включили в винампе мантры, шпонглов и еще что–то, и отрубились. А Колобка забыли на подоконнике.

Соскочил он с подоконника и покатился куда–то.

Навстречу ему Тибетский Заяц идет в красном кафтане и чудном головном уборе, за поясом топор несет.

— Бом Булинад, Тибетский Заяц! Спорим, — Колобок говорит, — Ты, Тибетский Заяц, меня не скуришь? Дед с бабкой только два водных сумели сделать, а они всю жизнь торчат.

Тибетский Заяц ушами пожал, сел, достал топор, от Колобка плюху отрубил, забил в трубку, разок потянул – и упал, только дым из ушей пошел.

А Колобок дальше покатился.
Навстречу – Серый Волк идет, мантры бормочет, четки перебирает.

— Харибол, Серый Волк, — говорит Колобок. – Хочешь дунуть? Только учти, меня много не скуришь. Тибетский Заяц вот только что с одной плюхи упал. До сих пор наверное в своем бардо варится.

— Харе Кришна, Колобок, — Серый Волк отвечает. – Дунуть хочу, да. Скока получится, столька и скурю.

Забил он одну плюху в трубку, дунул и сидит.

— Ну как, Серый Волк? – Колобок спрашивает.

А Серый Волк набок завалился, лапами подрыгал, про красоту бога что–то пробормотал и затих.

Колобок дальше катится. Навстречу Медведь–Липовая–Нога.

— Бом булинад, Медведь, — говорит Колобок. – Хочешь дунуть меня? Только осторожнее, уже четверо с одной–единственной хапки отрубились.

— Бом шанкар, Колобок, — Медведь–Липовая–Нога отвечает. – Я бэдов не боюсь, у меня внутри лишнего нет. Пусть рубит, все ништяк.

Сели они,.Медведь из липовой ноги достал трубку, зажигалку и нож, отрезал от Колобка здоровую плюху, дунул – и начал «Ом!!!» реветь.

— Еще будешь, Медведь?! – Колобок его попытался переорать.
А Медведь все ревет и ревет свой «Ом».

Покатился Колобок дальше. Навстречу и ему Лиса–Рыжая–Краса, вся такая модная женщина, в феньках, в плеере, берцах и с рюкзачком.

— Привет, Лиса! – Колобок говорит. – Хочешь меня дунуть? Только осторожно, с одной хапки уже вырубает.

— Я люблю, когда сильно прет! – провопила Лиса (у нее из–за наушников с музыкой слух не очень был). – А можно, я тебя на кишку целиком закину?!

— Можно, — Колобок отвечает. – Почему бы и нет.

Взяла Лиса Колобка, чуток на потом отшипнула, а большую часть проглотила.

Случился с ней, конечно, через некоторое время жестокий передоз.

Упала Лиса, и стало ее сознание разваливаться на кричащие куски.

Клубились некоторое время эти куски без всякой формы и осознания, потом трое из них себя осознали: один стал Ссаным Подгузником, второй – Использованным Гандоном, третий – Бэушным Тампоном.

Имена у них, соответственно, стали Сп, Иг и Бт.

И вот как будто сидят они в какой–то непонятной местности, а внутри у них какой–то духовный дискомфорт, то ли просто ужасец прижатый.

Сидят они, молчат. Пытаются вспомнить свою изначальную сущность – но не вспоминается ничего.

— Обдумываю я свое имя в поисках отправной точки, друзья, — начал Иг, — и нахожу, что оно самое обычное, стереотипное, доставшееся мне по традиции. И не имеет ко мне никакого отношения. В общем, никаких стоящих мыслей мне не приходит в голову. Кажется, что это все — какой–то невнятный пиздец.

— Мы тоже самое чувствуем! – подтвердили Сп и Бт.

Сидят они дальше. Потом Иг, обладающий, по–видимому, самым подвижным сознанием в этой троице, сказал:

— Друзья! Если мы чувствуем необходимость осознать себя и наше единство с тем темным морем реальности, что нас окружает, нам необходимо практиковать. Пустимся же в путь! И пусть то, что встретит нас на пути, научит нас!

–Да, ты все правильно говоришь! – подтвердили друзья. – Необходимо серьезно, искренне практиковать! Нет у нас другого пути кроме как не единение с Духом!

Собрались они, сложили необходимое в рюкзаки и отправились путешествовать.

Долго ли, коротко ли, бредут они и видят: стоит какая–то баба в длинной юбке.

— Ого! Да это вигвам! типуха! – вскричали друзья, не заметив верхней части бабы, и видя только конической формы юбку. – Вот и место для уединенных, сосредоточенных, простых и мощных практик! Кто ищет, тот находит!

Залезли они под юбку, которую приняли за типуху и стали обустраиваться. Ноги бабы они приняли за две жерди, а свисающие труселя – за непонятно что.

— Со странностями у нас типуха! – говорят Иг, Сп и Бт сами себе. – Ну да ладно, разберемся! В типухах индейцы веками жили, тут все должно быть продумано! Потом все поймем, что это такое! Опыта у нас пока мало, но он придет!

Тут баба, которая говорила по телефону со своим хахалем, решила немного пройтись, видимо от скуки. Не успели друзья оглянуться, как жерди двинулись, ткань зашумела, надвинулась на них и они очутились на улице, посреди своих разложенных шмоток.

— Нихуя себе! Вот это да! – говорят друзья друг другу, растерянно поднимаясь и отряхиваясь. – Похоже, наши точки сборки уже дают ощутимый сдвиг! Ведь то, что происходит – поразительно! Наш тональ рушится понемногу!

Ладно, решили они забраться в типуху и практиковать дальше (баба отошла всего на несколько метров и опять застыла, болтая по телефону.)

Забрались, опять разложили вещи и договорились – если типуха начнет двигаться, то они быстро хватают шмотки и бегут вместе с типухой, оставаясь внутри.

— Наша точка сборки сдвинется еще больше! – решили друзья.

Тут к бабе подошел ее хахаль и, после короткого разговора, полез рукой ей под юбку.

Друзья были в ужасе, когда в типуху засунулась огромная волосатя рука и ухватилась за свисающие труселя. Они стали вдруг немного что–то понимать; их тонали действительно рушились. Им стало плохо.

— Разводи огонь! – закричали они друг другу. – Будем смотреть на огонь! Прекращаем внутренний диалог! Иначе мы сойдем с ума или умрем!

— Кто–кто в теремочке живет!! – раздался жуткий рев хахаля. Вопрос был игривый и адресован бабе, но друзья ничего этого не знали. Они развели огонь и скорчились около костра в ужасе.

— Дух хочет, чтобы мы назвали наши имена! – лепетали друзья друг другу.

Тут хахаль, удивленный тем, что из–под юбки валит дым, задрал ее.

— Что это у тебя тут дымит? – проревел его жуткий голос сквозь дым.

Тут Иг осознал все. И осознал свое имя – Использованный Гандон. И понял свою связь с ним.

И Бт, и Сп также все вдруг поняли, кто, где они, зачем и почему. И поняли свои имена и связь с ними.

Молча смотрели они на жуткую фигуру хахаля, колеблющуюся перед ними, как многоэтажный дом.

Невозможно не просветлеть, испытав такой удар реальности; если сознание не просветлевает и не осознает сути всего, оно погибает.

Друзья просветлели и поняли свою связь с Единым, их сознания опять бесформенно заклубились и стали сливаться в один конгломерат, а Лиса, соответственно, стала приходить в себя и даже встала не четвереньки.

— Нихуя себе! – бормотала Лиса–Рыжая–Краса. Ей то казалось, что она то кучка каких–то антисанитарных предметов гигиены, то автолюбитель, которого хохочущие гаишники освещают фонариком и снимают на камеру, то Лиса, которую передознуло, то еще кто–то и что–то… — Нихуя себе…

— Блюй, Лиса! – крикнул ей изнутри Колобок. Лиса, стоя на четвереньках, сунула лапу в пасть и проблевалась. Колобок оказался практически невредим. Лиса опять упала без сил.

Некоторое время Колобок, как честный ситтер, сидел около нее, давал попить воды, потом, когда Лиса свернулась в клубок и заснула, развел костер и покатился восвояси.

Бывает, рвется картинка вокруг и реальность бьет смертельным чистым светом прямо в сознание.

Это Нибиру, друзья. Это — Нибиру.