Если бы я знал, я написал много писем. Умных, трогательных, наполненных смыслами и желаниями. Как жаль, что написал лишь одно.
Письмо ожидало тебя летним днём в душной темноте клонированных почтовых ящиков.
Слишком жарко. Улицы давно покрылись зажаренной до хруста коркой пыли. Всё живое замерло в ожидание дождя. Термометр за окном корчится от безумных заигрываний раздосадованного солнца. Ты бесконечно носишься под душ, уже не сбрасывая лёгкого сарафана надетого на голое тело. Струи прохладной воды распрямляют волны волос, смывают солёный вкус с ключиц, дразнят и освежают. Недолгая прохлада оживляет каждую клеточку тела, заставляет вырваться из знойного, летнего плена, очнуться и улыбнуться.
Даже не вытираясь, бежишь по лестнице вниз, оставляя мокрые брызги, жадно впитываемые бетоном подъезда. Заметив белый уголок конверта, торчащий из тёмной, узкой щели, закусываешь губу в нетерпении.
Наконец послание в руках, в дрожащих пальцах. Это не казённый конверт, с прозрачным окошком и отпечатанным адресом, это я, тот, кого ты так ждала. Ждала во сне, ждала в мечтах, ждала в словах, в мелодии телефона, в пиликанье скайпа или хотя бы нескольких словах где-то в заброшенных руинах интернета. Ждала в словах чужой песни оставленной от меня, в картинке или фотоснимке понятном только нам. Ждала, гадая на ромашках, наблюдая за облаками, выискивая пауков в малиннике на даче. Любая примета, и даже те, что придуманы тобой, всегда точно , безошибочно обещали, клялись, пророчили ....о том, что я не забыл, не смог забыть, о том как хочу вернуться, хочу быть с тобой вопреки всему.
Ты обманулась. Я написал тебе письмо, рукописное, на обычной бумаге, написанное угловатым резким почерк, слегка размашистым с всегда смешившей тебя буквой «т», с черточкой сверху. Мои буквы неровные и торопливые спешили и сталкивались друг с другом, путались местами. Букв хотели так много передать, что их не хватало, слов не хватало, времени , места. Много не хватало, многое я не успел, многое не смог. У меня не было время понять, осознать скоротечность жизни и необходимость успеть, согреть, уберечь, поделиться силой чувства, силой веры, и слабостью ...моей слабостью перед невыносимой , ломающей, бросающей ниц и одновременно возвышающей силой любви к тебе.
Непросто. Непонятные слёзы не дают прочитать слова. Медленно, поднимаешься домой. Не закрываешь дверь, словно письмо это короткий стук и следом зайду я сам. Тихо подойду к тебе, обниму . Зажмурюсь от удовольствия шепча «душа моя...» и так мы простоим несколько минут, чтобы запомнить это единение, укрепить его, почувствовать себя целыми , умиротворёнными, наполненными тихим, уютным счастьем.
Письмо дрожит в твоих руках. Никак не решиться его открыть. Может, ты никогда не захочешь узнать, что внутри. Это предвосхищение, незнание, дадут надежду и веру, что ничего не закончилось и не закончится никогда.
Отчего-то тихо-тихо бредешь на кухню. Достаёшь сковородку и жаришь кофейные зёрна. Аромат терпкими волнами растекается по всем комнатам. Ручная кофемолка нагрелась от твоих рук и кофе будет особенно вкусным. Мне нравилось наблюдать, как ты проводила этот ритуал, нём присутствовало что-то мистическое и интимное. Тянешься за старой , медной туркой. Её витиеватые, тонкие узоры тревожат кончики пальцев. От них осенней горечью поднимаются воспоминания. Веранда и плетёные качели с мягким тёплым пледом под которым , мы согревались и делились тайнами как дети. Ты вздрагивала каждый раз, когда от ветра падало переспевшее , тяжёлое яблоко в листву. Вот откуда это воспоминание. Похожий узор, вокруг моей руки, умело спрятавший шрам родом из детства.
Медная турка уже на огне, немного корицы и гвоздики и завершающий манёвр превращающий напиток в совершенство. Моя любимая тёмно-синяя с золотом , крошечная чашка наполняется кофе, последний аккорд несколько капель испанского коньяка и пара кубиков белоснежного сахара на таком же темном блюдце.
Волшебство превращается в любовную магию. Прикуриваешь сигарету и всё это ставишь напротив себя. Я так и не смог приучить тебя к кофе, не смог научить любить его, не смог объяснить то волнующее чувство, когда первый глоток проносится по горлу, чуть обжигая и разнося смесь тепла, энергии и силы по всему телу.
Конверт распечатан, но листы все ещё лежит свёрнутыми. Плачешь. Тихо, беззвучно, только так как умеешь ты. Лицо не искажается, губы не трясутся, просто текут слёзы. Крупные, блестящие, дорожками бегут по щекам и капают с подбородка. Капают на конверт, где синим пятнами расползаются чернила.
Долго смотришь в окно, трогая пальцем губы. Детская, милая привычка. Вздыхаешь, вспоминая что-то грустное, и улыбаешься, когда приходят из прошлого забавные моменты.
Кофе остыл и сигарета догорела. Милая, пора... Время пришло...
Закрываешь глаза, и отбрасываешь волосы назад. Разворачиваешь листки.
« Милая, Душа моя... тысячу раз, Душа Моя...
Ты можешь прочитать все эти слова и узнать, то что, итак, сама знаешь и знала всегда. Есть другая возможность, но для этого тебе нужно мне довериться. Не читать, и оставить мне возможность, смелость и радость сказать всё это глядя в глаза.
Но если что-то произошло , или я не успел раньше того, как пришло это письмо, отложи ненадолго, дай мне ещё немного времени.
И если уже нет сил ждать, если прошло слишком много времени ... Слушай меня, услышь, поверь.
Милая моя, самая нежная и необыкновенная К.....»
Ты снова свернула исписанные страницы. Принесла клей и запечатала конверт. Решительно вышла из квартиры. Аккуратно опустила в почтовый ящик письмо, оставив крошечный уголок на виду. Вернулась, выпила глоток остывшего кофе, помыла чашку, пепельницу.
Разделась и встала под ледяной душ. Под душем не видно слёз, хотя их не от кого скрывать. Ты плачешь и уже не удивляешься, почему слёзы с ароматом кофе.
... тёплое море,полудикий пляж...хочу уже который год)
